26.Клятва люда казнённого.
За мнози вецы премного люда казнили да к тому разны орудия применяли. Егда в муках быхом, то человецы си клятву смертну на живых молвили, дабы живым тако ж муки терпели. Клятвы смертны да страждущих да и во кручине кои человецы молвят зело сильны. Мнози казни ныне запретом съяты да мнози новы положены. Клятвы казнённого люда на едина человека обратить посильно, тако и сведут си клятвы до гроба. Иной по охоте се век сократит, а иному случай бысть ко гробу. Творится се тако: со трёх сходбищ людных, егда люд мног по горсти пыли вземь да не где торг, а где вече иль сход, либо совет да спор люда многа да пыль-то сбирать ко полудню. Сию пыль во едину тряпицу ссыпать. На обряд шесть дён из седьмицы, кроме воскресна дня. Егда пыль на тряпице, то и образ ворога на ню клади да то твори во той же дён, егда пыль сбиралась да то засветло. Таков же причёт то и молвится: выкликаю аз ныне души мертвы да не спокоены да не схоронены да от вельми могутных погибель приявши, кои пламени сподоблен
ы да кои петлё давлены, да кои водой топлены, да коих главы усечены, да кои дыбушкой пытаны, да кои живы да четвертованы, да кои ины муки прияли. Обратитеса ми во пособь, дабы егда клятвы устами на род человечский глаголаны, тако на раба божия имя да на едина обратилиса, да бысть рабу имя во гробе древесном, ино охотой, а ино и силой. Придите да пособите чрез сходбищну пыль да чрез сие поделие по веки вечные. Сие молвить сорок раз. Да во полунощь образ со тряпицей зарыть на людном перепутье со примолвкой: выкликаю на потвору. Аминь. тако и слажено. Примечание. Образ ворога - что угодно: портрет, кукла или вещица, а не то и икона именная.

27.Короб смертный. (откуп смертный)
Егда бысть при гробе кой человек, дабы лик смертный отвратить тако содеять подобает: вземь короб древесный сосновый да коли несть, то и дубовый годен да соломена человека сотвори во средину клади три власа хворого да и причёт молви, дабы жива и соломена человецев породнить. Словесами древними да издревле ведомыми тя нарекаю именем, имя хворого, да буде ти от сих словес суть, имя хворого, кровушка-то от кровушки, влас да от власа, сердце-то от сердца, а и плоть-то от плоти да душа-то ина есмь. Буде тако, яко глаголано да и то буде древним сговором да сокреплено, от словес-то от сих да покон веку раба божия имя хворого. По веки вечные аминь. Дале соломена человеца обернуть во чёрный плат да кой на погост ходили, да и клади во древен короб, яко во гроб. Дале короб покрыть да во земь зарыть да на погосте, а егда перьва горсть потребна со именной могилы. Да при том деянии таково молвить: яко наречён еси сей человек именем Живаго раба божия имя, яко емлет во се то окромя души раба
божия имя, то и емлет на ся хворобы Живаго раба божия имя да во земь-то снесёт да и во гробе сокроет. По веки вечные аминь. то и делу венец, а чрез три дни восстанет жив человек от хворобы смертной.

28.На гребень (от годовных хворей)
Премноги обряды на гребни еси да то сей, дабы хвори да болести со главы съять. Сего ради гребень надобен костяной да той гребень на млад месяц три полунощи заговаривать. Заговор молвить девять раз к ряду, а заговор же таков еси: пойду аз имя путём полунощным да во лес тёмный, да во лесу том тёмном стоит изба Дубова, а во той-то избе

32.на красу девичью.
На гребень на утреннице девять раз тринадцать зорь творить. Сей обряд дабы девица сердца на свои хотения склонить могла. Заговор же таков: заря утренница, красна девица, яко на небеси восходишь, тако люд чаруешь да пособи ти мене имя, дабы як не взглянет, то и прошение се уставом положит. Освети ти да благослови гребень сей, дабы егда власы причешу, то и люд ко мене на милость приклоню. Слово замок - дело ключ. Аминь. тако полон обряд.

33.На венок погостный.
На вдовство. На венок погостный сорок раз молвить да на заре вечерней, а после же под порог бросить ли на двери привесить. Заговор же таков: еси ти венок, на смертушку венчал раба божия имя покойного, тако повенчай вдовией долей рабу божию имя. То бысть раба божия имя веком вдовушка, егда с коим повенчается, то и бытии таковому погостным живателем да смертным полюбовником. Ключ-то язык да зубы замок. По веки вечные аминь. то и полон обряд, а и сила-то в ём что венок смертный да николе же иных укрепов

34.На вензель именной.
Оберег от напрасныя смерти. Аще восхощешь коего человеца от напрасной смерти охранить, то надлежит содеять тако: вземь шелков да чёрен плат и шелковы же нити да теми нитями, яко узором имя-отчество да имя рода, фамилию то есть, вышить да со причётом. Причёт же молвить дотоле, доколе узор шить.. причёт же таков: отмеряю имя судьбину нову, лета долги да здравие крепко, руце сильны да помыслы ясны, монеты златые да успенье премногое. Дабы по словесам сим всё за имя ходило да век по свету бродило. Да от сих-то благ премногих отступилиса да истребилиса скорби да болести, беды да горести. Дабы не сведати имя вовек напрасныя смерти да не приидт во нощи татем да внезапу не взыщет днесь, да не приступит, яко разбойник да не взыдет во сердце кручинушкой. То и бытии-то по сим словесем да от сих-то словес и вовецы. Аминь. плат-то у ся держати человец должен даром бысть дан. То и полон еси обряд да тако буде ограда от напрасныя смерти содеяна.

35.На замочный ключ. На сон вещий.
Аще возжелаешь сны вещие зрети, то потребно при полном месяце наговорить на ключ замочный во полунощ и тот ключ снести на погост да зарыть на безымянной могиле на сорок дён да нощей. Во полунощь таков заговор молвить: ключ железен да ключ дверной, еси ти двери отмыкаешь да замки расцепляешь, отомкни да расцепи замки да не железны, запоры да не плотяны, а ти отомкни да разомкни мене темницы тайны да горницы сокровенны. Аще ли восхощу сведати, то и полунощью мене яви. Сила бесовска во подели порука да власть погостна сему затвор. Аминь. сие честь тридцать и три раза и ины причёты сего обряда столь же раз. Дале на погосте тако молви: именем незнаем, плотью упокоен, пособь яви, то уговором издревле положенным да предкам ведомым испрашиваю. Благослови ти ключ сей на малу потребу да мене на велику пособь, дабы аще восхощу чесо во сне узрети, то и бысть бы мене, яко на Яву. Деяния потаённые да людия дальния, житие грядущее да человецы усопшия. Буде сим ключом гроб разомкнётся, то и
поделие сие истребится. По веки вечные аминь. Дале егда срок изойдёт ключ вырыть потребно да во жилище принести. Да полна месяца во сундуке ли ино сокрыть, а во полунощь при полном месяце тако ж молвить заговор: еси ти ключ, отмыкаешь запоры многи да двери тайны, отопри да отомкни мене ходы, горницы да избы, яко в живее, тако и во гробех. От словес сих по веки вечные аминь. свершено деяние. Ныне до конца дён при полном месяце на ключ молви что во сне узрети желаешь и откроется. Да ключ век тако содержи: всяку нощь-то во изголовье да днесь на груди носи.

36.На три серебряны монеты.
Сей обряд на деньги по век творящего силён. Аще восхощешь содеять, того ради потребно тако сотворити: на зорьке утренней взяти водицы ключевой да сию водицу-то в малу древесну чашу, (размер 100-150 грамм и дерево любое), да сотворити сие потребно егда полунощи месяц стар. Тако во полунощь-то во ту чашу со в
Грамота седмая обиходна.
На добру куплю. Сия же грамота, дабы благоуспешно разны купли совершати. Творися же на млад месяц, тако же во полунощи, по вся преже восковой печатию крепити. Грамота же сия такова: яко от века уставлено, тако ныне бысть. Веком николе испроврещися уговор сей. В сим беси ми порученники да и я же сподручники. Сице утверждаю: доколе кой человек буде грамоту сею сущу при се содержати, на купли же разныя с нея соприходите, дотоле буде сему человеку добрыя купли вся. Николе убытку ведати, николе лжи приятии, николе помыслы злая, николе и купли худыя. Доколе суща сея грамота, аще со человеком коим на куплех пребысть, дотоле вся сия скорьби нимало приступися. Сокрепляю сие рукописание, сиесть грамоту, печатию восковой да руцей человечской, а беси ино сокрепят.

Грамота осьмая обиходна.
На благоуветие велие властныих человеков. Сия же грамота потребна дабы властны людия, кои во житейскых поделиях власть емлют, князья, боляре точию чиновнии людия, ниже барин кой, сиесть сильныя человеки, до емлющаго грамоту сию благоуветливи бысть. Творися же сия на млад месяц, во полунощь даа крепити восковой печатию. Сице писати надлежит в ню: яко от века уставлено, тако и ныне бысть. Времянем же николе истребися. А буде в сим ми беси порученники. Порученники да сподручники. Сице утверждаю: доколе сея грамота суща, аще же кой человек ея пред силны человеки емлет, дотоле сему человеку от людия силныих уветие всяко приять. Во потребе бысть я, людия силныя радетели, во просбе пособники, во нужде други, советом благи, мыслию добры да душею николе корыстныя. Вся сия силу емлет дотоле, доколе сея грамота сиесть рукописание, суща. Сокрепляю рукописание сее, сиесть грамоту печатию человечской да беси ино сокрепят.

Грамота девята обиходна.
На добру, согласну да пречестну, а и скору, пособь во многоразныих домех казённыих. Сия же на то потребна дабы егда буде коему человеку кая нужда, ниже потреба во домех казённыих, тако бысть человеки во казённыим доме служащи ко сему человеку милостиви. Творися же на млад месяц, во полунощь да крепити печатию воску чёрна. Сия же грамота еси такова: яко от века уставлено, тако ныне бысть. Времянем же николе истребися. А буде ми беси во сим порученники. Порученники да сподручники. Сим утверждаю: доколе буде суща грамота сея, сиесть рукописание, аще емлет ея при се кой человек во домы казённыя вхождаше, дотоле людия во домех казённыих служащи, сему человеку пособники буде. Во нуждах, аще прилучися, во потребах кои бысть, во скорьбех ключимих, во ковах мнозих людия злая. Доколе же сея грамота, сиесть рукописание, суща да человек ея во домех казённыих при се емлет, дотоле вся сия во полныя своя силе да крепи. Сокрепляю вся сия восковой печатию да беси ино сокрепят.

Грамота десята обиходна.
Сия же дабы по вся время во дому денги бысть и аще кая малость еси, то се бы к нея множилось. Творися же на млад месяц, во полунощь да крепити тако же восковой печатию. Во сей же грамоте писати таковое: яко от века уставлено, тако ныне бысть. Времянем николе истребися. А буде беси ми во сим порученники. Порученники да сподручники. Сице утверждаю: доколе грамота сея во коем дому буде, дотоле во дому сим нужды николе бысть. Денгам же несть исхода, глад же нимало приступися, нища же доля отиде. По вся потребу же днесь да нощь неисходно бысть. Доколе же сея грамота, сиесть рукописание, суща и во дому пребысть силу вся сия емлет. Сокрепляю же вся сия восковой печатию да подписом человечским, а беси ино сокрепят.

Грамота единадесятая обиходна.
Сия же грамота противу лживих послухов, сиесть свидетелей во тяжбех судебныих. Творися же сия на млад месяц, во полунощь крепити же восковой печатию. Грамота же такова еси: яко от века уставлено, тако ныне бысть. Времянем же николе истребися. А буде ми беси во сим порученники. Порученники да сподручники. Сице утверждаю: доколе сея грамота, сиесть рукописание, суща, аще кой человек ея при се на тяжбе емлет, дотоле николе ведати сему человеку на тяжбе лживих послухов, ниже клеветников, ниже переветников от добра ищуща, ни середи люда супротивника, ниже судей ставленныих, ни человеков сторонних. Доколе сея грамота, сиесть рукописание, со человеком на тяжбе пребывает, дотоле вся сия силу емлет. Восковой печатию сокрепляю, а беси ино сокрепят.

Грамота двунадесятая обиходна.
Сия же мнозих покупщиков в нову лавку купеческу привождаше. Егда в лаве бысть, то дело ходко идет. Творися же на млад месяц, тако же во полунощь и воском тако крепити. Яко от века уставлено, тако и ныне бысть. Времянем же николе истребися. Буде беси ми во сим порученники. Порученники да сподручники. Сице утверждаю: доколе грамота сея, сиесть рукописание, во торговых местех пребысть, дотоле ко сим-то торговыим местем людия схождашася, старыя и младыя, богаты и бедни, боляры и холопи, князи и смерды, вся бы купли сотвори. Тако доколе сея грамота идее во торговых местех пребысть, дотоле купли бысть мнози. Печатию восковой сокрепляю, а беси ино сокрепят.

Заговоры на низки со каменьев составлены.
Зело премногия еси заговоры на низки, (бусы), со мнозих камней многоценныих. Хоша сии камни зело драги, аще в дар коему человеку потребный камень дати, тако сея человек по заговору вси исполнит. Зело полезно заговор творити на низки, яко сколь во сих каменьев, столь месяцев, ниже лет человек заговору покорен. Сколь же сему бытть, писано сие во обряде всяком.

Оберег от морока напущена на низку яшмовую света зелена хладнаго.
Зело полезна в ворожбе, вся истину отверзает да на то чётки надобны. Аще же низка, тако она морок сымает, егда напущен, а ино разум затворяет от мороку. Посему полезна в ведовскых поделиях, чрез нея ни коей омороки не прилучися. Аще кой морок отсекает, то ея един из камениев тако на расхождашася на части малыя. Обряд же творити во полунощь да на свещу и преже сию низку во водице ключевой омыть, а засим заговор честь четыредесять раз поряду на киеждый камени.
Посему и бысть свершено поделие.
Заговор же таков: "Стану ликом на страны заходныя да поиду путём потаённыим, а поиду во тёмныя лес. Да во тёмныим-то лесе еси поле да луг пространныя, а се не поле да луг пространныя, а се болото пагубно. Да на том-то болоте пагубныим еси былие травное да еси на том болоте пагубныим цветы многоразныя. А приступлю же ко сему болоту пагубну да стану выкликати государя болотнаго: еси ти государь болотныя, да еси во твоем государьстве былие травныя зелено, а и цветы многоразныя, а и мороки нощныя премнозии, а и огнь велие дивен, тако яви до мя милость прими ти от мя зарок древлий. Сколь лет аз камень зелен да травнаго твово былия сподоблен, держати при се кой человек станет, столь бы невступно мороку не ведати. Ключ уговор да поделие замок. В век века аминь"

Приворот на низку чермныих, (красных), камениев любовныих, (гранат).
Сей приворот силён николе долгим времянем, а ино велией крепостию, киеждый камени силу емлет точию месяц да обще може быть до двух лет. По сие же время, егда силу емлет, человек вся сердцем люб таже може брак творити, ради сего приворот зело полезен точию по вся время, егда человек на малое время привязан быть должен. Творит обряд тако же во полунощь да заговор-то на свещу честь, тожде четыредесять раз на киеждый камени колико я еси. На море окияне да на острову буяне, еси изба, а во сей-то избе еси велия пещь, огнь во пещи подъемлется, уголья во пещи горят, древеса да смолы кипят, а и вниду аз во избу сию. Да и вдам во сию пещь сердце раба божия имя, во огне бы гореть да во смоле кипеть любостию по рабе божией имя. Не быть бы николе отпуста, ни по днех, ни по нощех, ни на утрие, ни на повечерие. Вси бы раб божий имя на разуме держал да на сердце се приложил любость велию до рабы божией имя. А буде се вся рабу божию имя, вспомин чрез чермны уголья, а сии чермны уголья еси ка
мени. А камени сии имянем любовныя, а камени сии ныне заговором заговариваю на крепкую любость раба божия имя до рабы божией имя. Сокрепляю сей заговор древлим уговором. Ключ уговор да поделие замок. В век века аминь.

Заговор от всякия порчи на низку кошачьево зрака, (глаза).
Сице заговор, то укреп от всякия порчи на низку кошачьево зрака. "Сколь камени в низке буде, столь порч на ся приемлет, егда же предел ея силы , тако расторгнется. Сице на памяти содержати надлежит, чесо всякая порча, едина иной не чета, но мнози низка всё едино отведёт. Честь во полунощь четыредесять раз, яко преже на свещу. Поделием полунощныим словесе крепкым, заговариваю аз, сии камени, быть бы укрепом по вся порчи напуском на имя, быть бы заступой от поделия погостнаго, болотнаго, от яствы заговорённаго, от словеси худого, от мороку всяка, на ветер причётом глаголемого, на воду шепотом молвлена. От сих словеси да по веки вечныя аминь."

Привязка на дружество. На низку со златаго камени, (хризолит).
Егда потребно коего человека к се привязать, сердце ли желает точию выгоден, тако сие може чрез сей злат камень. Сколь в низке буде камениев, столь лет сильна привязка. Дружество же еси чисто от всякия пороков зависти, лукавства, ниже лжи. Творити заговор на повечерии, тако же на едину свещу да четыредесять раз на киеждый камени.
"Во сокрытом царьстве да во потаённом государьстве, еси престольныя град. Во престольныим же граде еси чертог царьской. Да яко вси во сем чертоге царьском зело украшено златом, сребром да драгим камением, а се злато, сребро да драги камения еси дар ведовской да на людску потвору. Яко вниду аз во чертоге царьския да приступлю ко престолу государьскому, поклонюсь-то царю земно да со таковым до ево прошением: еси ти царь, премудрый государь, надели ти камения сии златы силушкой ведовской, дабы кой человек я при се содержати буде, сице людия до ево с велием бы дружеством прихождаше, несть бы меж я кой завидит, несть кой злобу емлет, несть кой корысть помянет, несть кой лукавствовати восхощет и несть хулу напрасну сеюща, и несть раздоры творяща, и несть кой навет клеплет, а еси други добрыя, старьцы да молодцы, старицы да молодицы, еси кой ведает, то и лад емлет. А бытиь сему толико лет, колико во сея низке камениев. Ключ уговор да поделие замок. В век века аминь. сице едино аще б
ы на очарование творити, людия согласни буде посему."

Порча на сухотку на низку темна камня от земи исходяща, (обсидиан).
Сия порча удобна, яко ведом срок, егда силу емлет, сколь камениев в низке, по стольких днех зачало дела, ево же, сиесть дела, конец тожде зело скор. Вмале пред полунощью стол быть должен покровен чёрныим платом, ниже сукном коим. Ко средине ево, сиесть стола, устави свещу во свещнице, яко зде преже писано, да пред нея, сиесть свещей, клади низку, а и по шую же страну клади черна хлеба кус да чару водки устави, сице дань бесам. По сих-то уготовлениах, во полунощь надлежит како и преже четыредесять раз поряду заговор на киеждый камени молвить.
"Яко бысте от века преже, мати сухота по земи бродила, егда ступит, тако былие падет. А ходила лета долгия, захождаше во мнози домы, а выкликаю ныне поделием полунощныим, бесов темновидныих, явитеса, бесы темновидныя да приемлете глагол сей: а подите по земи во разны страны да на четыре-то сторонушки, а сыщите мать Сухоту, а и молвите до ея сей глагол. Да николе же бродит по земи да николе же сушит былие травныя, да николе же вхождаше во домы мнози, а ино поидет до рабы божией имя, да взыдет во дом рабы божие имя, а внидет же чрез камени сия. Сколь камениев в низке еси, толико днех мати Сухоте путь до рабы божией искати. Слово уговор поделие замок. В век века аминь "
Вмале до солнца восхождения хлеб да чару на перепутии остави со примолвкой: дань за милость. Низку же оберни во сей покров, коим стол покровен бысть. Да времяни покуда дар предложить несть поры. Егда же дар своя творише, то в мысли держи едино слово : слажено.
Переклады под камни.
Зело премноги потворы содеять способно чрез камени велие да ныне ведаю полсотни таковых обрядов.

Перьва дабы деньги у человека не жили.
Сего ради потребно како ни есмь, а монету до сего человека пренадлежащу раздобыть. Да во месте пустынном камень приискать, яко глыба велик. Далее ко полунощи да на стар же месяц ко сему камени придти, да сею монету наговорить и под камень схоронить. Заговор-то сорок разов молвить, а и заговор-то сей таков:
"Во сокрытом царьстве да во потаённом государьстве, еси царь велико-велик да вся твари земныя-то кланяются. Иже еси царь, то князь миру сему до гласа трубна. А и еси-то терем царьский да и престол златый, а иже аз есмь имя, да ко престолу-то преступлю, землекасательным поклоном милости царьския таково испрошу: а иже ти царь - всему миру государь, даждь ми монету царьску да печатью твоея мечену. Да и подаждь-то се то те крепка вера да бысть и до гроба крепость. А и еси буде монета царьска, рабу божию имя на скудость да на нищу долю. Завет ключ - потвора замок. По веце да и веком."
Далее ту монету под камень брось со примолвкой:
" Хороню злато- серебро, медь да всяк пребыток раба божия имя. Кто еси сея камени изгрызёт, той сею потвору сымет. Аминь."
Далее уходи да и не оборачивайся. Тако буде и свершено.

Заговоры на предметы обиходны. Сии заговоры еси основа, их же подобает ведати, прежде како обряды творити, то и кроме сего вместно да сила вмале буде. Сице же столь велие потребно, яко заговоры образы живить, яко с сим много удобнее поделие всяко вершить. Ныне глагол мой, яко свещницу тако заговорить, кабы по всяк обряд чрез нея творим бесы силу ея множили да обряд бы тем крепили.

Потребно же сего ради поделия едину свещу церьковну в земь погостну зарыть на могиле безвестныя.
Творити же сие тако надлежит: взем свещу от службы церьковныя да посеем вниде на погост ко полунощи, егда же внидешь, тако поклонись землекасательно да десной руцей на зем погостну монету кратну пяти брось да со таковой примолвкой: дань за милость. На перьвыим же перепутье сие тако же сотворити должно. Да посеем тако же на могиле кую в пособь ставити. Далее сию свещу во тряпицу чёрну да во землицу погостну тако ж на четыредесять ден закопай. Да сие-то со таковым заговором:
"Расторгниса мати земь да то мене на пособь, на пособь да во подели велию, да подъемлется сила погостна, сила погостна именем же еси безвестна, именем же безвестна да и внидет же во свещу сию, а свещу же церьковну да несть церьковну да то погостну. А и буде ти, свеща погостна, бесам темновидныим светильник, поделию чёрну пособник. Чрез тя же сила погостна подъемлется, во те же еси крепится да сроку сего четыредесять ден да нощей. В век века аминь". Едину такову ж монету брось со примолвкой:
"сице данью уговор скрепляю аминь." Посих-то четыредесяти днех на погост приди да таково же, яко перьвый раз три поклона со пятаками во тех же местех, кои прежде, клади. Засим же свещу во тряпице из земли вынь да тако же со поклоном три пятака на могилу пособну клади, а и со примолвкой таковой: дань за милость. С сим со погоста иди. Далее же взем свещницу, кую во обряды употребити хощешь и разнства несть коего вещества сия свещница сотворена, хоша со бронзы, хоша со чугуна, но зело не полезно, ежели из древесины коей, яко свещи на обрядах всяко знамение подают, а чрез то не возгорелась бы и древесина. Тако ж несть разнства сколь рожков у свещницы, но по их же, сиесть рожков, число нощей составляется, сколь рожков сих, столь же нощей обряд творити. Да присеем надобно свещница бы сия с иглицами на рожках-то, дабы свещи на иглицы низать.

Обряд же тако вершить надлежит:
Вмале пред полунощью свещницу омой, ключевой водицей, ниже колодезной да ко полунощи вторый раз и то мёртвой, сиесть погостной водицей. Абие стол покровом чёрным покровен бытии должен, да благо ежели то не кая ни есть тряпица, а велие пространен чёрен плат вдовий. На сем же покрове устави свещницу на ню, сиесть свещницу, во рожок на иглицу уцепи свещу, кая с погоста. Да ея, сиесть свещу, от лучины, ниже от щепи вжигати надобно. Сие же творити во полунощь, ниже вмале после нея, полунощи. Посих же вся уготовлениях честь таков еси заговор: поделием полунощныим да покровом чёрныим, свещей церьковныя да погосту причащённыя, платом вдовиим да земью погостныя, бесов выкликаю на пособь схождашася. На пособь схождашася, по словеси древлиим, сице соходитиса поряду сея свещнице, сея свещнице да погостныя свещи. А и приступитиса ко свещнице да явишася во пособь по всяко поделие, аще кое поделие вершити, зело буде потворницы, зело пособницы. От сего часу да от сих-то словеси да по всяк ча
с, а и по всяко поделие. В век века аминь. Яко зде преже писано, столь полунощей образом сим совершать, сколь рожков еси у твоея свещницы. Тако свещу сию вжигать, дабы на вси досталь бысть, а егда прилучися дело свершенное, тако во сию полунощь свеща вовсе догореть должна. Доколе же ея пользуеше, тако днесь во сундуке держи. Да всякия свещнице едина свеща бысть, аще же мнози свещницы те потребны, тако на вси я свещи таковым же ладом творити, яко зде преже писано.

Заговор на стакан гранёныя, дабы чрез сей стакан зрети человеков.
Сим-то заговором возможе стакан заговорить, кой в обиходе пользуем, дабы чрез его зрети, потребна человека и мнози людия, а равно пребывание да говор послышать, яко навык крепить. Ради сего взем стакан гранённый да по захождении солнечном сей стакан водицей ключевой полни до верьху. На сей-то стакан водицей преисполнен, заговор молви четыредесять раз к ряду: стану аз несть помолясь, да персты несть перекрестясь, несть двема персты, несть трема персты, поиду тропы сокровенными во лес тёмныя. Во лесе тёмныим, еси ключ быстротечен, поклонюсь-то сему ключу быстротечну да со таковым прошением: еси ти мати водица, глубока, чиста да стремлением скора, отверзи ми очи зорьки да яви земи пространныя. Яви же ми раба божия имя, бысть бы раб божий имя во палатах белокаменныих, бысть бы раб божий имя во горницех велицех, бысть бы раб божий имя, во во лесе тёмныим, а ино во поле чистом да во остроге дальном. Вси бы ми ево зрети, вси бы ми ево слышати. Буде ми, мати водица, во сем деле пособ
ница, сыми покров со раба божия имя, со человек со им бывшее. Буде же по словеси сему. В век века аминь. Тако творити всяк раз, егда зрети коего человека, ниже мнозих человеков восхощеше. Едино для сего к сему чесо зде писано потребно имена ведати имя надобнаго те человека. Да к сему же, по конце-то обряда гляди в водицу сию невступно, покуда слаб образ не явишася, образ же сей, яко из морока болотна восхождаше, аще же нимало неколеблем и взор неотходен, тако узришь потребна человека, а ино и глас услышати може. Да сего-то человека, егда глядишь в водицу неотлучно на мысли держати надобно.

Заговоры на судебны тяжбы. Сих же есмь велие множество, яко не счесть тяжб бывающих, тако же и нужд чрез них являемых. Сице зде колико есмь. Перьвый заговор, аще восхощет кой человек твое имение отъяти. Сице же по вся имение хождаше во полунощь на всяк днесь тяжбы, их же много бывающе, ходите же от дальнея горниц ко перьвыим. Да егда ходити, то со лучиной, сию же вземь в держицу. Хода же три круга, а и заговор-то чести на каждыя по тридесять-то и три по всяк круг. Яко еси днесь да нощь, тако еси суд земныя да небесныя. Суд небесныя, иже праведен, суд земныя еси приткновен. А поиду же аз до суда земнаго да испрошу се милости, а и суди-то во судех земныих еси беси темновидны. А еси вы, бесы темновидны, пособите во тяжбе земныя, дабы ся тяжба мене на лад бысть. Тако исполните, вы бесы темновидны, дабы ворогу муку приятии, муку приятии да тяжба-то обращся противу раба божия имя ворога. А егда же буде словесы раба божия имя, то вси на клевету приемлются, а и буде от его людия да н
е взыщутся от я словесы, а и буде судьи-то николе не милостиви. Пособите во потребе сея, судиьи-государи бесы, аз на то оброк сотворю. Ныне и в век века аминь. По конце же тяжбы сей подобает монету серебряну кую ни есмь числом на перекрёстке во полунощь оставить. Тако со примолвкой: дань до новыя потребы в век века аминь. Сице исполнено.

Причёты ко двунадесяти трясавицам. Купно на вся сии причёты ведати потребно, чесо еси двунадесяти трясавиц. Сии трясавицы кажда в пору власть держит. А во ины поры тако же силу емлет да не равну утверждённой ея поре. Сице двунадесять причётов да по числу сих трясавиц. Сии же причёты, дабы кую ни есмь трясавицу на жива человека во всея ея силе обратить. Еси и причёты како сие съять да их-то равно двунадесять. Тако же еси меж люда хождение единых заговоров да ими сии трясавицы не побеждаемы. Кое есмь едины заговоры да на вся двунадесяти трясавиц, то егда силу емлет сей заговор, аще трясавицы не напуском навели, а яко хвори по ослаблению пришли. Егда же слаб силами кой человек, то да его трясавицы без причёта прихождаше, а их же съять мал труд. Колико же напуском содеяны, то сии едино двунадесятью причётами отчитывать, а ино несть толку. Перьва трясавица именем Знобея. Удел же власти ея велик от месяца септемврия дня перьваго до месяца октемврия дня же тридесять перьваго. Да во
се емлет таковы разны хвори, яко озноб да со огневицею велией, подёр да сверьба, а и по вся телеси ломота сие же вся есмь до смерти, аще не съять отнапуска. Причёт перьвы да сея трясавицы. Причёт же на водицу честь потребно, егда еси вещица кая да человека принадлежаща, то сию вещицу той водицей кропить, ино же несть ея, то испить дать человеку, а буде сие невместно, то при пороге ли на земь у ворот вылить. Да причёт-то честь три дни к ряду, егда на ум вспадёт во дни удела трясовицы. Творить же сие во полунощь, месяц небесный для сего силы не емлет. А дабы двунадесять раз порядок не твердить, то сие верно до вся трясавиц. Сице водицу взем да на ню молви перьвый причёт. За горы высокыми да за реками быстрыми, стоит терем черн да каменный. А и есмь во том тереме чёрном да каменном, двунадесять сестриц да прозваньем трясавиц. А прийду горы высоки да реки быстры да приступлю ко терему черну камену, а и поклонюсь-то земно сестрицам да прозваньем трясавицам: а и вы сестрицы, число
м-то двунадесять, выкликаю же знобею, нейди ти Знобеюшка, род человечскый мучати, кости ломати да телеса знобити да огнём палити, а иди ти Знобеюшка, да раба божия имя. А прийди ти да его порога, а и взем ти раба божия имя на муку смертну, да стани кости ломати да тело знобити, а и огнём палити. Не бысте покою, да и не бысте справы, а и мука смертна. Да часа смертна да доскы гробовой. Молитвы не отмолити да заговоры не отговорити. Словом крепкым уговором древлим. Ключ да замок. По векы вечныя аминь. Далее предлежит сей водой вещь окропить да со таковой примолвкой: заговором древлим да уделом великым на муку рабу божию имя. Колико еси ти в уделе Знобеюшка, толико те раба божия имя мучати. Крепкым заветом да тайны словеси аминь. Како прежде писано, егда несть вещи, то пред сим како человека водой поити сие же молви, а ино и пред порог егда вылить, то таков же заговор. Да прими на мысль, чесо ране по уделу станешь дело вершити, то и далее трясовица от ворога не отыдет да вернее
доле и мучати буде, то и вернее во гроб сведёт. Тако есмь обще сие до вся сих трясовицы. Втора же трясовица именем Чернея. Есмь ея удел тридесять перьваго дня октемврия месяца и до тридесятого дни новемврия месяца. А и мучит же сия трясовица многоразны хворями да неведомыми недугами, а и кое есмь допреж бывши хвори, то те тако же отворяет, да держит-то до смерти человека. А и съять ея ниже сведати чесо есмь зело претрудно. Причёт же до ея како и ко перьвой на воду чести предлежит, а и ино во вся тако вершити, како с перьвыим причётом. Да причёт-то сей таков: за горы высокыми да за реками быстрыми, во лесе тёмном есмь стоит терем чёрн, чёрн да каменный да к небесам-то подъемлется. А и есмь-то во том тереме чёрном да каменном двунадесять сестриц, родом же трясовиц. Кажда княжна млада да каждой удел княжеской, а и прийду аз горы высокия да реки быстрыя да ко терему чёрну камену. А и во удел-то Чернеи-трясовицы: поклонюсь-то ея землекасателно да со таковым-то до ея словом: аз ж
е ти, княжна-трясовица Чернея, людия мучишь да и гробу приводишь, аз до тя прошение емлю: егда бысте те удел, то нейди на род человечскый: хвори творити, сущи отворяти да неведомы устрояти, а иди же ти до раба божия имя, хвори творити да сущи отворяти да неведомы устрояти. Несть рабу божию справы да несть спокою. Тако бы денно да нощно хвори да болести раба божия имя стретали, веком бы сократитеся да гробу прейдти. Никто же сего сымет, никто же отмолит. Словом крепкым да уговором древлим по вецы вечныя аминь. Егда же водицу сею испити даждь, не то и вещь окропляти станешь, а ино и при пороге вылить надобно, то такову примолвку : сея водица предпутие до раба божия имя да трясовице Чернее. На пагубу верну. По веки вечныя аминь. Третия же трясовица прозваньем безумная, именем же Шумея, ниже Трясея. Удел ея от тридесятого дни новемврия месяца до тридесятого же дни дикемврия месяца. Мучит же много во уделе род человечскый да разны хворями со света провождаше. Приключаются от нея
припадки, яко одержимость, то беснование, ум мешает да глаголы неверны наводит, к сему и слепота от нея явишася може. Да тако и изводит, чесо человеки самоубивцами ко гробу прихождаше чрез нея. Причёт же до нея творится како перьвыим двум, а причёт же сей есмь таков: за горы высокыми да за реками быстрыми, а и во лесе тёмном есмь стоит терем чёрн да каменный да к небесам подъемлется. А есмь во том тереме чёрном да каменном двунадесять горниц да и во сих-то горницах, есмь двунадесять сестриц, родом же трясовиц. Аз выкликаю ныне трясовицу прозваньем безумну да величаньем трясею, а именем же Шумею, а и ти, щумея, уделом властна, ум-то ясен видением темнишь, да мнози хвори наводишь, да и чрез тя взор ясен отъяся, а и ко гробу человеки волей идут. Тако иди ти, трясовица Шумея да ворога раба божия имя, да сведи ти имя со света бела, а и во могилу тёмну. Уговором древлим да уделом великым. По веки вечныя аминь. Тако же и примолвку молви, яко прежде: сия вода -путь до раба божия имя
да трясовице-княжне Шумее. От сих словесе да по векы вечныя аминь. Четверьта же трясовица именем Ломея удел ея от тридесятого дни новемврия месяца до тридесять перьваго дни дикемврия месяца. Много людия от нея муки приемлют кости-то во вся телеси ломит да сердце щемит, тоску наводит да тако хвори схождашася, чесо человек житии не желает. Самоохотно с бела свету сходит. Творить же сея трясовицы причёт тако же како и прежним, да причёт-то таков: за горы высокыми да за реками быстрыми, еси остров да то буян, да на острову-то тёмныя лес, а и во лесе тёёмныим терем чёрн. Терем чёрн да каменный, а и во том тереме чёрном да каменном двунадесяти палат княжескых. Чесо еси палата княжны Ломеи. Како и прейду аз горы высокия да реки быстрыя да взойду-то на остров буян, а и во тёмныя лес, а и прейду же во терем чёрн да каменный да и ко трясовице Ломее, да поклонюсь-то земно: а и ти, трясовица Ломея, буде ти мене общнице во подели чёрном да на уделе твоея. Соиди до раба божия имя, испров
рещи укрепы да молитвы, да сломи кости раба божия имя, а и защепи сердце раба божия имя, да изведи муки много разныя раба божия имя со свету на уделе своея. Буде же от сих словесе да покон удела тако по уговору. По вецы вечныя аминь. Да примолвка на воду: буде те, трясовица ломея, путь до раба божия имя. По веки вечныя аминь. Пятый же причёт до трясовицы именем Скорбная. Скорбью да кручиной мучит, с ума чрез сие тако сводит, не от хвори телесныя, а и от муки душевныя людия во гроб сходят. Удел же трясовице сей тридесять перьваго дни месяца дикемврия и до двунадесятого дни марота месяца, а во ины годы тринадесятого дни того ж месяца. Причёт же до нея ино, неже прежним творити потребно, девяти влас потребно от ворога на коего напуск да лента поминальна, (вероятно траурная). Сею же лентой власы перевяжи да на ню причёт четыредесять раз молви, тако же на зачали удела трясовицы и во полунощь. Заговором крепким да уставом древлим, выкликаю трясовицу матерь Скорбную. А иди же ти, т
рясовица матерь Скорбная от блат топкых, от лесов тёмныих, от рек быстрыих да погостов скорбных. А и взем-то ти, муку гробовую да кручину темничну, скорбинушку погостну да тоску люту, а и обрати, матерь скорбна, муку гробовую да со кручинушкой темничной, скорбинушку погостну да тоску люту на раба божия имя. Бысть бы рабу божию имя, мука, аще при гробе, а и бысть бы рабу божию имя, кручина, яко во узах, а и бысть бы рабу божию имя, скорбинушка, яко кровныим на погосте, да и бысть бы рабу божию имя, тоска люта. От сих словеси да по всяк час. Никто же отмолит да никто же отшепчет. По веки вечныя аминь. Ленту-то поминальну во ину полунощь при вратах погоста прикопай да со заговором: отселе до раба божия имя, те мати Скорбная путь верен, да и со соковниками. По веки вечныя аминь. Далее три монеты на месте том остави со примолвкой: дань за милость.

Причёт шестый да трясавицы Расслабеи
Удел же ея четыренадесятаго дни марота месяца до тридесятаго дни априллия месяца. Мучит же сия трясавица человеков, яко глаголема, сиесть кости расслабляет, суставы отъемлет, чувство во руцех и телеси отъемлет тако ж. причёт же до нея честь на погостну земь, аще при пороге класть, а ино на погостну водицу, аще испить даждь вместно. Причёт же тако же во полунощь честь да четыредесять раз, яко до скорбной трясавицы. Причёт же таков:

За горы высокыми да за реками быстрыми, еси терем чёрн да каменный, а во сем-то тереме чёрном да каменном, еси двунадесять сестриц прозваньем трясавиц. Аз прейду горы высокия да реки быстрыя да прейду ко терему чёрну да камену. А во сем-то тереме еси горница княжны трясавицы да прозваньем Расслабея. Яко вниду аз во сей-то терем да прейду аз до горницы трясавицы княжны Расслабеи, поклонюсь-то ея земно да со таковым словом: аз же ти, княжна Расслабеюшка, пособи же мене во подели чёрном да на уделе своя. Приди до рабы божией имя, силы ея сокруши да суставы ея отыми, дабы перстом николе не двинути, хлад да огнь николе не восчувствовати. А и нози бы рабы божией имя, вмале не хождаше, а и руцы-то рабы божией имя, вмале не подъемлются. Буде же сия вся зачало на уделе твоя. Словом крепкым, уговором древлим по веки вечныя аминь.

Засим примолвка на земь, ниже воду погостну:

се еси предпутие трясавице Расслабеи до рабы божией имя. По веки вечныя аминь.

Причёт седьмый до трясавицы Пухлеи.
Удел же ея перьваго дни маия месяца до тринадесятаго дни иуня месяца. Чрез сию трясавицу таковы разны муки происходят: яко водяница от ея находит, огнь антониев тако же може произвесть, гниение всяко во телеси чрез ея зачинается, а и мнози хвори, коим людия имён не ведают. Сице еси сия трясавица свойства таковаго, чесо идет на гнилу водицу, сиесть болотну, а к сему пора ея удела зело удобна, яко о ту пору ледь со блат сходит. Аще не вместно при пороге сию водицу оставити, то ея во ковш взем да в ню пять власков ворога, а егда заговор молвлен, тако примолвку скажи да сю водицу со власами внове в болото. Честь же сея причёт на захождение солнечно, а причёт же таков:

Во болотном царьстве да во сокровенном государьстве, еси царь да то болотный государь. А и еси сего царя да сего болотна государя двунадесяти дщерей, княжён да царевен. Сии же еси сестрицы да прозваньем-то трясавицы. Аз приступлю ко болотну царьству да сокровенну государьству. Поклонюсь-то земно сокровенну престолу да испрошу се милости да потворы, а и во подели чёрном пособи. Аз тя выкликаю княжна трясавица Пухлея, пособи во подели чёрном на уделе твоя. А и нейди люд мучати, хвори творити да ветхи отворяти, а поди до рабы божией имя, телеса ея растити, водяницу на ея напускати, кости белы рабы божией имя гноити, хвори многоразными ея ко гробу привесть. Словеси сим поделие замок да ключ еси древен уговор. По веки вечныя аминь.

Како прежде зде бысть писано примолвку сказывати, сия же такова:

Сия водица ко трясавице болотныя Пухлеи весть да до рабы божией имя путь, егда придет, тако путь крепит. По веки вечныя аминь.

Причёт осмой ко трясавице прозваньем тайная, именем же Гнетея.
Удел ея таков же, яко трясавицы Пухлеи. От перьваго дни маия месяца до тринадесятаго дни иуня месяца. Мучит на уделе своя многоразными хвори человек, особу силу емлет, яко, егда на уделе ея хворь кая нарождается, тако не отворится покуда не смертна. Перьвы же хвори от нея видимы кручину наводит, страхи разны, видения да слухи, сны худыя. Причёт же честь на водицу зело ладно буде, аще на колодезну, да и ина прок даст. Честь во полунощь, а причёт же еси таков:

За горы высокими да за реками быстрыми, еси терем чёрн да каменный. А во сем-то тереме чёрном да каменном еси двунадесять княжён сестриц да прозваньем трясавиц. Аз прейду ко терему чёрну да камену да вниду во горницу княжны трясавицы прозваньем же тайная да именем же Гнетея. Поклонюсь-то земно да со таковым словом: а и ти, княжна трясавица, прозваньем же тайная да именем же Гнетея, пособи ти мене во поделие чёрном на уделе своя. Нейди ти, человеков мучати, кручинушкоя я морочити, а поди же ти до рабы божией имя, денно да нощно, на утрие да на повечерии, рабу божию имя мучати. Хвори разны сживати, ведомыя да безвестныя, бывши да новее, со кручинушкой да скорьбинушкой. А и ти, княжна трясавица, прозваньем же тайная да именем Гнетея, пребуди со рабой божией имя до часу смерьтна неотходно. Бысть по словеси сим, яко отвеку уговор. По веки вечныя аминь.

Примолвка же такова:

Сия водица предпутие до рабы божией имя, да трясавицы княжны прозваньем же тайная, а именем же Гнетея. По веки вечныя аминь.

Причёт девятой до трясавицы прозваньем белая, именем же Агнея.
Удел же ея со тринадесятаго дни иуня месяца до тридесятаго дни иуля месяца. От нея же хвори таковы происходят: огневица велия да видения мнози, кровь вся подъемлется да припадки разны, сие же вся ране иных до гроба приводит. Причёт же до нея честь во пору, егда солнце заходит да и честь-то на лучину ли щепу березову горящу, тако становясь, дабы дыму бысть во ту сторонушку ко ворога дому. Причёт же таков:

За горы высокими да за реками быстрыми, еси терем чёрн да каменный. А во сем-то тереме чёрном да каменном, еси двунадесять сестриц прозваньем же трясавиц. Аз прейду горы высокия да реки быстрыя да приступлю ко терему чёрну да камену. Аз тя выкликаю княжна трясавица прозваньем белая, именем же Агнея. Поклонюсь-то те земно да со таковым-то прошением: а и нейди ти, княжна трясавица прозваньем белая да именем-то Агнея, человек мучати, а поди ти до рабы божией имя. Оцепи ея главу огненным ободом, распали ея кровь, яко смолу кипучу, приведи сень незнаему на разум, отыми память. Да пребудет и, княжна трясавица прозваньем белая да именем Агнея со рабой божией имя до часа смертна. По веки вечныя аминь.

Примолвки же по деянию сему не потребно.

Причёт десятой до трясавицы противной.
Сия трясавица имени не емлет, а едино прозванье противна. Удел же ея со тридесять перьваго дни месяца иуля до тридесятаго дни аугуста месяца. Ум отъемлет, равно же и память, от пищи отвращает и чрез сие сушит, ярость во сердцах подъемлет, кровь во телеси отворяет, а чрез сие боле смерти приключаются. Причёт же до нея честь во полунощь да на водицу, а причёт же таков:

За горы высокими да за реками быстрыми, еси терем чёрн да каменный. А во сем-то тереме чёрном да каменном, еси двунадесять сестриц да прозваньем трясавиц. Аз прейду горы высокия да реки быстряы да приступлю ко терему чёрну да камену. Аз выкликаю тя княжна трясавица прозванье мже противна, именем безвестна, пособи ти мене во поделие чёрном, приведи же до гроба раба божия имя, пищи бы несть николе не вкусити, разум бысть помрачён, память еси отъяся, да и ярость-то во серьдце подъемлется, а и кровь во телеси отворитися, тако бысте мытарствы сия до гроба. Пребуде ти, княжна трясавица прозваньем противна да именем безвестна. Уговор замок да поделие ключ. По веки вечныя аминь.

Примолвка же такова:

Сия водица еси предпутие да раба божия имя до трясавицы прозваньем противна, именем же безвестныя. По веки вечныя аминь.

Причёт единадесятой до трясавицы именем Старея.
Удел же ея со тридесять перьваго дни иуня месяца до тридесятаго дни иуля месяца. Вся части старит, серьдце становит. Причёт на погостну земь, ниже воду. Яко прежде зде писано творити же во полунощь. Причёт таков:

За горы высокими да за реками быстрыми, еси терем чёрн да каменный. А во сем-то тереме чёрном да каменном, еси двунадесять сестриц прозваньем трясавиц. Аз прейду горы высокия да реки быстрыя да приступлю ко терему чёрну да камену. Аз выкликаю княжну трясавицу именем Старею. Поклонюсь-то земно да со таковым словом: а и ти, княжна трясавица стареюшка, пособи ти мене во поделие чёрном. А и нейди, ко людиям добрыим кровт хладити к гробу провождати, а поди ти до раба божия имя, кровь хладити, серьдце становити, да и ко гробу провождати. Буде по словеси сим. Поделие
Привязки кровныя. Сии же вси привязки до многоразныих потреб. Перьва же аще ведьма при гробе пребываше, а и несть человек, кои бы силу ея прияли. Сице надлежит творити николе по часе, николе же и нощь да днесь, а вместно по всяку пору. Тако иглицей костяной, яко преже писано заговорённой, кровь бы се ведьма на шуйныя руце отворила. Яко кровь-то течёт, тако трижды заговор молвить: еси ти кровь – руда же человечска, аще ли ти бысть живота зачало, живота зачало ево же держица. Еси ти кровь – клятвы мнози сокрепляеше меж людия да беси, по всяк зарок веком. Еси ти кровь, буде ми ныне порука да сокрепи уговор, дабы емлемо ми бысть по гробе упокоение. А и преиде сила, кою ныне в се емлю да отиде беси ми верни заступницы, ми же во поделиях общники, кои до мя сокреплены бысть, а и кои добрыя по души порукой, а и кои данью емлеми, а и кои во уветии сподоблены. Тако бы отиде вся чесо емлю до вещи кою со примолвлением возму да чрез вещь сю бысть бы вся человеку прииде. Сему же времяни несть, а бысть по веки вечныя. Ключ поделие кровное- замок уговор древлий Аминь. засим во десну руцу взем вещицу во кою сила соизыти должне да на ню, сиесть вещицу, таков заговор молвить надлежит двунадесять раз счётом. Еси ти, именование вещи, буде ми во подели потворнице, сиесть со беси общнице, силе же сокровеннее приемнице. Беси же зовом сокликати, сила аще же соизыти совне. Аще ли кой человек по сем часе во руцу вземлет, тако бысть сему человеку силу емлющу. А и бысть сему человеку силу емлющу, егда же сила вовне соидет. Егда же сила вовне соидет, тако беси на сие сохождашася. Егда же беси на сие сохождашася, той бысть я вси человеку силу емлющу общницы, яко ми на веку бысть, а и бысть я вси человеку силу емлющу советницы, яко ми бысть, а и бысть я вси человеку силу емлющу сокреплени, кои ми бысть. А и бысть я вси человеку силу емлющу данники, кои ми бысть, а и бысть я вси человеку силу емлющу порученники, кои ми бысть. Точию же бысть я человеку силу емлющу заступницы крепцыи да во уветие по вся дни пребывающи. Ключ поделие кровное – замок уговор древлий. По веки вечныя аминь.

Переклады под камни.
Зело премноги потворы содеять способно чрез камени велие да ныне ведаю полсотни таковых обрядов.

Перьва дабы деньги у человека не жили.
Сего ради потребно како ни есмь, а монету до сего человека пренадлежащу раздобыть. Да во месте пустынном камень приискать, яко глыба велик. Далее ко полунощи да на стар же месяц ко сему камени придти, да сею монету наговорить и под камень схоронить. Заговор-то сорок разов молвить, а и заговор-то сей таков:
«Во сокрытом царьстве да во потаённом государьстве, еси царь велико-велик да вся твари земныя-то кланяются. Иже еси царь, то князь миру сему до гласа трубна. А и еси-то терем царьский да и престол златый, а иже аз есмь имя, да ко престолу-то преступлю, землекасательным поклоном милости царьския таково испрошу: а иже ти царь – всему миру государь, даждь ми монету царьску да печатью твоея мечену. Да и подаждь-то се то те крепка вера да бысть и до гроба крепость. А и еси буде монета царьска, рабу божию имя на скудость да на нищу долю. Завет ключ – потвора замок. По веце да и веком.»
Далее ту монету под камень брось со примолвкой:
« Хороню злато- серебро, медь да всяк пребыток раба божия имя. Кто еси сея камени изгрызёт, той сею потвору сымет. Аминь.»
Далее уходи да и не оборачивайся. Тако буде и свершено.

Заговоры на низки со каменьев составлены.
Зело премногия еси заговоры на низки, (бусы), со мнозих камней многоценныих. Хоша сии камни зело драги, аще в дар коему человеку потребный камень дати, тако сея человек по заговору вси исполнит. Зело полезно заговор творити на низки, яко сколь во сих каменьев, столь месяцев, ниже лет человек заговору покорен. Сколь же сему бытть, писано сие во обряде всяком.

Оберег от морока напущена на низку яшмовую света зелена хладнаго.
Зело полезна в ворожбе, вся истину отверзает да на то чётки надобны. Аще же низка, тако она морок сымает, егда напущен, а ино разум затворяет от мороку. Посему полезна в ведовскых поделиях, чрез нея ни коей омороки не прилучися. Аще кой морок отсекает, то ея един из камениев тако на расхождашася на части малыя. Обряд же творити во полунощь да на свещу и преже сию низку во водице ключевой омыть, а засим заговор честь четыредесять раз поряду на киеждый камени.
Посему и бысть свершено поделие.
Заговор же таков: «Стану ликом на страны заходныя да поиду путём потаённыим, а поиду во тёмныя лес. Да во тёмныим-то лесе еси поле да луг пространныя, а се не поле да луг пространныя, а се болото пагубно. Да на том-то болоте пагубныим еси былие травное да еси на том болоте пагубныим цветы многоразныя. А приступлю же ко сему болоту пагубну да стану выкликати государя болотнаго: еси ти государь болотныя, да еси во твоем государьстве былие травныя зелено, а и цветы многоразныя, а и мороки нощныя премнозии, а и огнь велие дивен, тако яви до мя милость прими ти от мя зарок древлий. Сколь лет аз камень зелен да травнаго твово былия сподоблен, держати при се кой человек станет, столь бы невступно мороку не ведати. Ключ уговор да поделие замок. В век века аминь»

Приворот на низку чермныих, (красных), камениев любовныих, (гранат).
Сей приворот силён николе долгим времянем, а ино велией крепостию, киеждый камени силу емлет точию месяц да обще може быть до двух лет. По сие же время, егда силу емлет, человек вся сердцем люб таже може брак творити, ради сего приворот зело полезен точию по вся время, егда человек на малое время привязан быть должен. Творит обряд тако же во полунощь да заговор-то на свещу честь, тожде четыредесять раз на киеждый камени колико я еси. На море окияне да на острову буяне, еси изба, а во сей-то избе еси велия пещь, огнь во пещи подъемлется, уголья во пещи горят, древеса да смолы кипят, а и вниду аз во избу сию. Да и вдам во сию пещь сердце раба божия имя, во огне бы гореть да во смоле кипеть любостию по рабе божией имя. Не быть бы николе отпуста, ни по днех, ни по нощех, ни на утрие, ни на повечерие. Вси бы раб божий имя на разуме держал да на сердце се приложил любость велию до рабы божией имя. А буде се вся рабу божию имя, вспомин чрез чермны уголья, а сии чермны уголья еси камени. А камени сии имянем любовныя, а камени сии ныне заговором заговариваю на крепкую любость раба божия имя до рабы божией имя. Сокрепляю сей заговор древлим уговором. Ключ уговор да поделие замок. В век века аминь.

Заговор от всякия порчи на низку кошачьево зрака, (глаза).
Сице заговор, то укреп от всякия порчи на низку кошачьево зрака. «Сколь камени в низке буде, столь порч на ся приемлет, егда же предел ея силы , тако расторгнется. Сице на памяти содержати надлежит, чесо всякая порча, едина иной не чета, но мнози низка всё едино отведёт. Честь во полунощь четыредесять раз, яко преже на свещу. Поделием полунощныим словесе крепкым, заговариваю аз, сии камени, быть бы укрепом по вся порчи напуском на имя, быть бы заступой от поделия погостнаго, болотнаго, от яствы заговорённаго, от словеси худого, от мороку всяка, на ветер причётом глаголемого, на воду шепотом молвлена. От сих словеси да по веки вечныя аминь.»

Привязка на дружество. На низку со златаго камени, (хризолит).
Егда потребно коего человека к се привязать, сердце ли желает точию выгоден, тако сие може чрез сей злат камень. Сколь в низке буде камениев, столь лет сильна привязка. Дружество же еси чисто от всякия пороков зависти, лукавства, ниже лжи. Творити заговор на повечерии, тако же на едину свещу да четыредесять раз на киеждый камени.
«Во сокрытом царьстве да во потаённом государьстве, еси престольныя град. Во престольныим же граде еси чертог царьской. Да яко вси во сем чертоге царьском зело украшено златом, сребром да драгим камением, а се злато, сребро да драги камения еси дар ведовской да на людску потвору. Яко вниду аз во чертоге царьския да приступлю ко престолу государьскому, поклонюсь-то царю земно да со таковым до ево прошением: еси ти царь, премудрый государь, надели ти камения сии златы силушкой ведовской, дабы кой человек я при се содержати буде, сице людия до ево с велием бы дружеством прихождаше, несть бы меж я кой завидит, несть кой злобу емлет, несть кой корысть помянет, несть кой лукавствовати восхощет и несть хулу напрасну сеюща, и несть раздоры творяща, и несть кой навет клеплет, а еси други добрыя, старьцы да молодцы, старицы да молодицы, еси кой ведает, то и лад емлет. А бытиь сему толико лет, колико во сея низке камениев. Ключ уговор да поделие замок. В век века аминь. сице едино аще бы на очарование творити, людия согласни буде посему.»

Порча на сухотку на низку темна камня от земи исходяща, (обсидиан).
Сия порча удобна, яко ведом срок, егда силу емлет, сколь камениев в низке, по стольких днех зачало дела, ево же, сиесть дела, конец тожде зело скор. Вмале пред полунощью стол быть должен покровен чёрныим платом, ниже сукном коим. Ко средине ево, сиесть стола, устави свещу во свещнице, яко зде преже писано, да пред нея, сиесть свещей, клади низку, а и по шую же страну клади черна хлеба кус да чару водки устави, сице дань бесам. По сих-то уготовлениах, во полунощь надлежит како и преже четыредесять раз поряду заговор на киеждый камени молвить.
«Яко бысте от века преже, мати сухота по земи бродила, егда ступит, тако былие падет. А ходила лета долгия, захождаше во мнози домы, а выкликаю ныне поделием полунощныим, бесов темновидныих, явитеса, бесы темновидныя да приемлете глагол сей: а подите по земи во разны страны да на четыре-то сторонушки, а сыщите мать Сухоту, а и молвите до ея сей глагол. Да николе же бродит по земи да николе же сушит былие травныя, да николе же вхождаше во домы мнози, а ино поидет до рабы божией имя, да взыдет во дом рабы божие имя, а внидет же чрез камени сия. Сколь камениев в низке еси, толико днех мати Сухоте путь до рабы божией искати. Слово уговор поделие замок. В век века аминь »
Вмале до солнца восхождения хлеб да чару на перепутии остави со примолвкой: дань за милость. Низку же оберни во сей покров, коим стол покровен бысть. Да времяни покуда дар предложить несть поры. Егда же дар своя творише, то в мысли держи едино слово : слажено.

Потребно же сего ради поделия едину свещу церьковну в земь погостну зарыть на могиле безвестныя.
Творити же сие тако надлежит: взем свещу от службы церьковныя да посеем вниде на погост ко полунощи, егда же внидешь, тако поклонись землекасательно да десной руцей на зем погостну монету кратну пяти брось да со таковой примолвкой: дань за милость. На перьвыим же перепутье сие тако же сотворити должно. Да посеем тако же на могиле кую в пособь ставити. Далее сию свещу во тряпицу чёрну да во землицу погостну тако ж на четыредесять ден закопай. Да сие-то со таковым заговором:
«Расторгниса мати земь да то мене на пособь, на пособь да во подели велию, да подъемлется сила погостна, сила погостна именем же еси безвестна, именем же безвестна да и внидет же во свещу сию, а свещу же церьковну да несть церьковну да то погостну. А и буде ти, свеща погостна, бесам темновидныим светильник, поделию чёрну пособник. Чрез тя же сила погостна подъемлется, во те же еси крепится да сроку сего четыредесять ден да нощей. В век века аминь». Едину такову ж монету брось со примолвкой:
«сице данью уговор скрепляю аминь.» Посих-то четыредесяти днех на погост приди да таково же, яко перьвый раз три поклона со пятаками во тех же местех, кои прежде, клади. Засим же свещу во тряпице из земли вынь да тако же со поклоном три пятака на могилу пособну клади, а и со примолвкой таковой: дань за милость. С сим со погоста иди. Далее же взем свещницу, кую во обряды употребити хощешь и разнства несть коего вещества сия свещница сотворена, хоша со бронзы, хоша со чугуна, но зело не полезно, ежели из древесины коей, яко свещи на обрядах всяко знамение подают, а чрез то не возгорелась бы и древесина. Тако ж несть разнства сколь рожков у свещницы, но по их же, сиесть рожков, число нощей составляется, сколь рожков сих, столь же нощей обряд творити. Да присеем надобно свещница бы сия с иглицами на рожках-то, дабы свещи на иглицы низать.

Обряд же тако вершить надлежит:
Вмале пред полунощью свещницу омой, ключевой водицей, ниже колодезной да ко полунощи вторый раз и то мёртвой, сиесть погостной водицей. Абие стол покровом чёрным покровен бытии должен, да благо ежели то не кая ни есть тряпица, а велие пространен чёрен плат вдовий. На сем же покрове устави свещницу на ню, сиесть свещницу, во рожок на иглицу уцепи свещу, кая с погоста. Да ея, сиесть свещу, от лучины, ниже от щепи вжигати надобно. Сие же творити во полунощь, ниже вмале после нея, полунощи. Посих же вся уготовлениях честь таков еси заговор: поделием полунощныим да покровом чёрныим, свещей церьковныя да погосту причащённыя, платом вдовиим да земью погостныя, бесов выкликаю на пособь схождашася. На пособь схождашася, по словеси древлиим, сице соходитиса поряду сея свещнице, сея свещнице да погостныя свещи. А и приступитиса ко свещнице да явишася во пособь по всяко поделие, аще кое поделие вершити, зело буде потворницы, зело пособницы. От сего часу да от сих-то словеси да по всяк час, а и по всяко поделие. В век века аминь. Яко зде преже писано, столь полунощей образом сим совершать, сколь рожков еси у твоея свещницы. Тако свещу сию вжигать, дабы на вси досталь бысть, а егда прилучися дело свершенное, тако во сию полунощь свеща вовсе догореть должна. Доколе же ея пользуеше, тако днесь во сундуке держи. Да всякия свещнице едина свеща бысть, аще же мнози свещницы те потребны, тако на вси я свещи таковым же ладом творити, яко зде преже писано.

Заговор на стакан гранёныя, дабы чрез сей стакан зрети человеков.
Сим-то заговором возможе стакан заговорить, кой в обиходе пользуем, дабы чрез его зрети, потребна человека и мнози людия, а равно пребывание да говор послышать, яко навык крепить. Ради сего взем стакан гранённый да по захождении солнечном сей стакан водицей ключевой полни до верьху. На сей-то стакан водицей преисполнен, заговор молви четыредесять раз к ряду: стану аз несть помолясь, да персты несть перекрестясь, несть двема персты, несть трема персты, поиду тропы сокровенными во лес тёмныя. Во лесе тёмныим, еси ключ быстротечен, поклонюсь-то сему ключу быстротечну да со таковым прошением: еси ти мати водица, глубока, чиста да стремлением скора, отверзи ми очи зорьки да яви земи пространныя. Яви же ми раба божия имя, бысть бы раб божий имя во палатах белокаменныих, бысть бы раб божий имя во горницех велицех, бысть бы раб божий имя, во во лесе тёмныим, а ино во поле чистом да во остроге дальном. Вси бы ми ево зрети, вси бы ми ево слышати. Буде ми, мати водица, во сем деле пособница, сыми покров со раба божия имя, со человек со им бывшее. Буде же по словеси сему. В век века аминь. Тако творити всяк раз, егда зрети коего человека, ниже мнозих человеков восхощеше. Едино для сего к сему чесо зде писано потребно имена ведати имя надобнаго те человека. Да к сему же, по конце-то обряда гляди в водицу сию невступно, покуда слаб образ не явишася, образ же сей, яко из морока болотна восхождаше, аще же нимало неколеблем и взор неотходен, тако узришь потребна человека, а ино и глас услышати може. Да сего-то человека, егда глядишь в водицу неотлучно на мысли держати надобно.

Клятва кровная. Втора привязка кровная еси клятва. Силу емлет обетование кровью сокреплённое да бесами утверждённое. Творися же по всяку пору, егда потребно. Творити же тако надлежит: кои обет заключают им же на шуйныих руцех, сиесть на длани да нутреной стороне я, кровь отворити потребно. Засим длани крепко свести персты соплетая, дабы сорастворилася кровь я и чрез то бысть бы обет сокреплён. Словеса же таковы един раз молвить тому, кто обетование птворит: аз есмь имя, словеси обета, от начала дни сего по конце века сие обетование емлю и сокрепляю. Бысть бы сокрепление кровь, бысть бы свидетели беси, бысть бы порука жизнь земна, сила ведовская, порука бесовска да душа вечна. Аще же коей малостью приступися от обета сего, тако отъяся жизнь земна, сила ведовская, порука бесовска да душа вечна имя во крепость и дань вдася. От сих словеси да по конец веку. По веки вечныя аминь.